|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Три кусочка неба 1. Синее-синее небо Миша Покровский сидел на высоком берегу реки, грыз соломинку и строил планы по завоеванию Звезды Героя. Ему мерещились то транспортник, перевозящий штаб люфтваффе, то Хейнкели сто одиннадцатые, которые он по своей молодецкой удали один за другим укладывал на землю и тем самым предотвращал налёты на один из стратегически важных заводов. В общем, он, Миша Покровский, уже был героем, осталось только доказать это всем окружающим. Первым и самым сложным препятствием был командир 51-го ИАКР, Сергей Анатольевич Кудяков, принципиально не посылавший в боевые вылеты юнцов, подготовленных по системе взлёт-посадка. Человеческие ресурсы, как известно из курсов биологии и политологии восполнимы, причём период восполняемости поразительно мал. Вот и учили однорукие, одноногие и одноглазые инструктора в учебке поступивший «человеческий ресурс» премудростям воздушного боя. Учили как могли, искренне и от всей души, понимая, что если где-то не доучат, то одним из одноногих, одноруких или одноглазых инструкторов станет больше, и это в лучшем случае. Из горнила одного из ускоренных курсов по подготовке лётчиков-истребителей вышел и сам Миша. Он уже научился гордо задирать подбородок перед только что поступившими в распоряжение Кудякова новобранцами и выжимать «скупую мужскую слезу» перед прикомандированными к ИАКР медсестричками. Оставалось только получить звезду героя в неравных боях с немецкими асами. В этом была основная загвоздка. Кудяков назначал на вылеты только проверенных бойцов, кадровых лётчиков, с большинством из которых сражался крылом к крылу ещё в небе Испании. Но кадровые лётчики тоже не бесконечны. Кто-то не долетел до аэродрома по причине тяжёлого ранения, кто был сбит в воздухе, у кого-то просто сдали нервы, и его увезли в окружной госпиталь, бывало и такое. Вечен в полку был только Кудяков, которого под страхом обвинения в измене родине не пускали в вылеты. Миша уже мысленно сбивал четвёртый бомбардировщик, когда над ним материализовался вестовой из штаба ИАКР. - Товарищ Покровский, какого хрена, вылет через двадцать минут! Примите истребитель у механика! Миша аж подпрыгнул. Он в боевом вылете! Предположение Покровского подтвердил вестовой. — Командир авиакрыла собирает всех пилотов, участвующих в вылете на предполётный инструктаж, вам приказано явиться! — Подлётное – две минуты – Весело протараторил Миша, хлопнул вестового по пилотке и умчался в направлении палатки своего непосредственного начальника в режиме форсажа. Миша, как издревле повелось, опоздал на начало своего первого в жизни предполётного инструктажа, успев лишь на завершающую часть. — Ну что, товарищи истребители, не посрамим высокое звание советских лётчиков, дадим отпор врагу! – Завершил инструктаж Кудяков. – Боевую задачу выполнить ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ! — Служим Советскому Союзу! Пилоты разбежались по своим машинам. Миша немного отстал, пытаясь понять, какая же из машин теперь его. По всему выходило, что садиться ему за штурвал Миг-3, до этого момента принадлежавшего капитану Бойко, который после очередной посадки достал из кобуры табельное оружие и начал стрелять из него во все стороны, крича при этом «Живым не возьмёте, фашисты!». Миша уже залезал в кабину Мига, когда его догнал один из офицеров крыла. — Значит, слушай сюда, шкет. Ты сегодня мой ведомый! Прикрывай мою жопу и не выделывайся, чудо! Слушаешь меня и выполняешь мои команды беспрекословно! Если скажу говно жрать – будешь жрать, и говорить что вкусно. Впереди четыре звена мессеров. Если выживешь- сам водкой напою, комиссарские никто не отменял, если не дай тебе, зассышь – расстреляю лично и хер кто меня осудит. Имей ввиду! Крути головой, выполняй мои приказы, и может, сработаемся… — Офицер убежал к своему мигу, ловко заскочил на крыло и прыгнул в кабину. Взлёт совершали в два потока. С ВПП взлетали ведомые, в то время как более опытные истребители взлетали «с чиста поля», слева от наблюдательных вышек. На взлёте один из ведущих попал правым шасси на камень, сломал его напрочь, но вовремя убрал оставшееся целым левое, смог набрать высоту. Отвалившееся при взлёте шасси долго прыгало по буеракам и, наконец, остановилось, став трофеем аэродромной команды. Когда Миша и его ведущий взлетали, бой в небе уже кипел во всю. Взлетевшие до них истребители пытались оттеснить противника от впп, не дав им возможности сбивать своих на взлёте. Закрутилась карусель. Бой продолжался минут двадцать, очень долго по меркам истребителей. Но тут, как говорится, «нашла коса на камень». Размалёванные «под тузы» БФ-109 пытались загнать миги, за штурвалами которых находились ветераны войны за испанское небо, на малую высоту, пользуясь преимуществом в скорости. Получалось это у них плохо. Уже четыре противника спикировали в клубах огня и дыма к земле, один взорвался прямо в воздухе. Три мига тоже можно было списать. Или то, что от них осталось. В одном из падающих мигов был ведущий Миши. Даже в разваливающемся на части истребителе он успел дать инструкции своему ведомому «Убей их, бля, за меня убей!!! Узнаю, что зассал – я тебя с того света достану, блядь! Работай, сука! Ты – истребитель!!!» Миша вышел из очередного виража и дал очередь по преследующему командира звена мессеру. Пулемёт выстрелил два раза и заглох. «Мудак ты, лейтенант Покровский, за боезапасом не следишь», пробормотал тихо Миша и заложил правый вираж (а никто ведь не знает, что у меня стрелять нечем). В это время один из «тузов» завершал левый разворот. «Ну сейчас, я тебя сука на испуг возьму, заставлю пузо показать» — Миша двинул РУД до упора вперёд и пошёл прямо на него. Два истребителя сближались быстро. Для пилотов этих истребителей пространство как будто свернулось в одну большую трубу, в которой находилось два самолёта, на полной скорости мчавшихся навстречу друг другу, а время странным образом замедлялось в пределах этого тоннеля. «Сейчас эта сука отвернёт», промелькнуло в голове у Миши за мгновение до удара. Он успел увидеть испуганное молодое лицо немецкого лётчика-истребителя. Перед самым ударом Миша успел посмотреть вверх. А вверху было синее-синее небо и белые-белые облака на нём… 2. Белые-белые облака Война, как того и следовало ожидать, началась неожиданно. Многие несведущие личности могут ругать нашу разведку, но им не ведомо, что бравые ребята с краповыми или какими другими беретами на голове сделали для того, чтобы ни одна из МБР не взлетела с территории США. А ведь ни одна так и не взлетела… Нужно отдать должное и спецназу США, с нашей территории тоже пусков не состоялось. И пошла война на истощение… Вот теперь вся Россия сплотилась, от Москвы до самых до окраин. Всё давали на фронт, как каких-нибудь семьдесят лет назад. Молодых людей призывного возраста забирали пачками. Прямо со двора, прямо из-под крылышка разомлевших от контрафактного спирта юных учениц десятого-одиннадцатого класса, прямо вместе с расстроенной шестиструнной гитарой. Мише Покровскому идти в армию не хотелось. Очень не хотелось, то есть абсолютно. Он вспомнил золотые слова одного из офицеров военной кафедры института «если не хочешь абы куда попасть, а целенаправлено, прояви инициативу, и подай заявку до того, как тебя генштаб «посчитает». И он проявил инициативу, пройдя ускоренные курсы пилота ВТА. В условиях войны с вероятным противником никто уже не обращал внимание на не вполне идеальное зрение. В общем и целом, Миша добился своего, мечты о покорении неба вылились в полёты вторым пилотом на «Антохе» — разменной монете в планах генштаба. Миша особо не жужжал – дают тебе летать на АН-24 – летай, собьют – соответственно не летай. Надо сказать, что ан-24-х наш ВПК наделал с запасом, ещё со времён покорения Брежневым Крыма. Правда половина из них находилась на консервации, а после консервации плохо летала и часто падала, но Мише довелось летать на одном из самолётов, снятых с гражданских авиалиний, а потому более-менее готовых к полётам в режиме радиомолчания и атмосфере антироссийской пропаганды. Работа второго пилота обычно недооценивается, как бы посадил КВС борт без диктовки высоты и скорости на глиссаде в условиях кавказских гор, тумана и видимости метров в двести – большой вопрос. Особенно в условиях перманентной третьей мировой войны. У пилотов Военно-Транспортной Авиации есть одно большое преимущество перед рядовым составом войск. В коротких промежутках между вылетами их никто не трогает, дают отдыхать. А то вдруг ещё разобьются в горах и жратву личному составу вовремя не обеспечат. Миша «юзал фичу» на все стопятьдесят процентов, с одной стороны обедая на кухне мотострелков, и ужиная на кухне десантников (уж кто как не десантники уважали лётчиков, это был безусловный и взаимный рефлекс), а с другой стороны появляясь на аэродроме и постоянно обосновывая невозможность вылета то отсутствием горючки, то нелётной погодой. (он не виноват, его так первый пилот учил). Но тут поступил приказ из генштаба ВВС, а против него, понятное дело, не попрёшь. Вылет в семь-ноль-ноль местного времени, расчётное время прибытия – девять-ноль-ноль. И всё вблизи от фронта. Придётся лететь как уткам на миграции – любой желающий сначала рассмотрит тебя в бинокль, а потом засадит тебе иглу промеж двиглов. Сразу же вывод, и первая полётная вводная от комэска – выше тысячи не уходить. А бортов летело аж пять. Придётся идти в «кильватерном строе» и надеяться что по ту сторону фронта только слепцы, разгильдяи и дальтоники. Особенно на это надеялся Покровский – его борт шёл замыкающим. Ан – 24 Миши был уже на «полном разогреве» Движки работали, авиационный керосин неисчерпаемой рекой закачивался в баки посредством вполне себе исчерпаемого заправщика. Вводные дали, груз погрузили. Правильно делали римские патриции, убивая гонцов, приносивших плохие вести, ох как правильно. Минут за пять до вылета из штаба прилетел вестовой на уазике… Плохие предчувствия сбывались… — Лейтенант Покровский, идёте в вылете КВС-ом, вот вам второй пилот. Уазик выбросил из своих недр испуганное нечто, бывшее лейтенантом ВТА, похоже, только вчера из учебки, и, похоже, нихрена не смыслящее в навигации. — СТОЙ,СУКА!!! – Миша и не предполагал, что в критической ситуации может так орать, — Где мой КВС??? Уазик вильнул по полю, из него высунулась голова всё того же приносившего плохие вести адьютанта. — У нас два экипажа торена нажрались. Лететь не могут. – Так что давай, летёха, подтверждай высокое звание российского пилота! — Уроды, бля. Слышь, «летёха» — вестовой тоже был в звании лейтенанта, — я сейчас антоху тебе на уазик посажу, блядь, вот попрыгаешь. — Ты взлети сначала, «взлёт-посадка», а потом уже выделывайся, — хохотнул вестовой, чувствуя свою полную безнаказанность, и укатил на уазике куда-то вдаль. Тем временем «испуганное нечто» уселось в кресло второго пилота. — Значит так, будешь мне приборную, вертикалку и высоту по радиовысотомеру диктовать! И всё! Больше ничего! Принял? — Принял… Как бы ни храбрился Миша, это был его первый самостоятельный полёт, со всеми вытекающими. На взлёте он чуть не зацепил стойками шасси антенны ближнего провода и тут же свалил всю тяжесть вины на второго пилота: «Блядь, ты что, тварь, мне взлетать мешаешь? Отцепи свои щупальца от штурвала!» Испуганное нечто сжалось ещё сильнее. Оно бы свернулось в клубок, но мешали пристяжные ремни. Взлетали конвейером, один за другим, летели так же. У Миши возник справедливый вопрос «какой мудак придумал пяти бортам караваном лететь без прикрытия?» но он сдержался и диспетчер не услышал всего того, что Покровский об этом вылете думал. Через пятнадцать минут полёта на них зашла пара своих же вертолётов и, чуть было, не обстреляла. Спасло то, что ведущим у вертушек был, судя по всему, очень опытный и умный мужик, нетрезвым голосом поинтересовавшийся, какой же мудак всё это придумал. Вертушки повисели над промежуточной точкой маршрута ещё секунд двадцать и ушли куда-то влево. Через двадцать минут заорала наспех прикрученная к навигационному оборудованию местными техниками сигнализация захвата головкой самонаведения ракеты, «караван» летел по ущелью, второй пилот ткнул пальцем в скопление бронетехники противника. Откуда она там взялась и что делает — вопросы к разведчикам. Над башней одной из боевых машин полыхнуло, появились два инверсионных следа. — Атакованы наземными средствами ПВО! – прокричал в микрофон Миша, — Увожу ракеты от каравана! – И крутанул лихой вираж. Почти как на истребителе. — Командир, умрём красиво? – нечто в кресле второго пилота распрямилось. — Не понял. — У нас в крыльях топлива дохрена. Ракеты уже по нам работают, мы и так трупы, а если в центр им засандалить? — Принял, работаем! — На выходе из виража Покровский направил свой борт прямо в центр скопления бронетехники противника. – Тебя как звать-то, летёха? — Паша. — А я Миша! Ну что, Паша, будем жить? — Будем Жи-и-и-и-ть!!! Перед ударом о землю Покровский успел посмотреть вверх. А вверху было синее-синее небо и белые-белые облака. А где-то там за облаками в сотнях километров был чёрный-чёрный космос. 3.Чёрный-чёрный космос Миша Покровский в очередной раз, какой уже по счёту не помнил, но если интересно – можно поднять личное дело, отшлюзовался от базовой станции на орбите Харона и занял своё место в строю. Ещё один патруль. Наплевав на устав, он откинул дыхательную маску гермошлема и поскрёб рукой семидневную щетину на правой щеке. «Надо будет побриться как-нибудь при случае…». После вчерашнего голова была большой и тяжёлой. Сказать по правде, за пять часов сна он так и не успел окончательно протрезветь. На предполётном осмотре доктор закрыл на это глаза (это было обычной практикой – иначе патрули летали бы не раз в день, а раз в месяц, и не по четыре машины, а по одной). Когда-то давно, лет пятнадцать назад, в лётном училище, космические полёты были для Миши овеяны ореолом романтики, казались несбыточной мечтой. Теперь же они превратились в ежедневную рутину с выходными «один через три» и разгрузочным днём — нахождением в оперативном резерве на следующий день после вылета. Нахождение в оперативном резерве обычно сводилось к банальной пьянке в каптёрке – резерв за весь период Мишиной службы вылетал только четыре раза, всегда по причине ЧП на одном из патрульных истребителей активной смены, и всегда в полном составе. Доктора печально вздыхали, качали головой, но подписывали пилотам полётную карту. — Второй, не нарушай строй! – Ругнулся хриплым голосом комзвена, затем прочистил горло и добавил: — Миша, потерпи пару часиков, вернёмся – подлечимся. Мне тут один из инженеров два пузыря коньяка должен. — Принял, первый. — Патруль-один, патруль-два, не засоряйте эфир – Прогундосил дежурный диспетчер. — Слыш ты, очкастый, сиди на попе ровно и гляди на радар, нехрен встревать в разговоры старших по званию, а то по прилёту гарнитуру сожрать заставлю. У нас тут отработка радиообмена зашифрованными сообщениями. – Отшил диспетчера комзвена. Миша слегка подкорректировал курс. «Пилот должен уметь выполнять боевую задачу в любом состоянии» — любил говаривать комэск, находясь в изрядном подпитии. И какого хрена судьба распределила его во внутрисистемную полицию? За глаза другие пилоты их называли «бомжами». Даже самый распоследний орбитальный фрахтёр выполнял работу, наполненную хоть каким-то смыслом. Водители внутрисистемных грузовиков выполняли работу вполне осмысленную и были «на шариках» уважаемыми людьми. Пилоты разведки открывали и исследовали новые системы, провешивали трассы через пространственные аномалии. Военные боролись с преступностью в системах и иногда направлялись в боевое охранение к пилотам-разведчикам. Только «бомжи» летали раз от раза, год от года по одному и тому же маршруту, охраняя систему от неведомой «внешней угрозы». Всё равно, что каждое утро на велосипеде BMX проезжать не спеша круг по стадиону соседней школы. Теоретически раз в год пилотам был положен отпуск в три недели с оплаченными билетами до Земли и обратно. Практически же никто билетами не пользовался. На поверхности планеты пилоты, просидевшие год на станции чувствовали себя неуверенно. И если пилотов-разведчиков встречали в колыбели цивилизации как героев, к военным относились с почётом, к пилотам грузовиков с уважением, то к внутрисистемной полиции относились как к захребетникам, впустую тратившим топливо и бюджетные деньги. Поэтому пилоты никуда со станции не улетали, а тратили отпуск на пьянки и развратные действия по отношению к женскому населению станции. Женское население, надо сказать, не особо и возражало. Космос был абсолютно чёрным, если не считать ярких точек – звезд. Здесь, на окраине системы даже родное солнце выглядело яркой точкой на чёрном фоне. На радаре у Миши что-то мигнуло, на мгновение появилась какая-то непонятная клякса на два часа, почти в плоскости, но потом передумала и исчезла. — Первый, как с радаром, всё нормально? — Без особенностей. А что? — Да так… Первый, разрешите рекогносцировку в пределах маршрута. — Валяй. А что случилось-то? — Да хрен знает. Помехи непонятные, слетаю, разведаю. — Не вопрос, хоть какое-то развлечение. Четвёртый, сомкнуть строй! Временно занимаешь место второго. — Четвёртый, принял. Миша подлетел к месту предполагаемой непонятности и увидел тускло мерцающую область, в которой то и дело проскакивали электрические разряды. — Слыш, Сань… Тьфу, бля, пардон, первый, я тут дыру нашёл. – «Дырой» пилоты называли пространственные аномалии, позволяющие перемещаться между системами. — Ну ты, блин, даёшь. Сейчас с базой свяжусь, пусть разведчики готовятся. — Нахер разведчиков, я сейчас сам слетаю. — Миша, ты что, рехнулся? А если односторонняя? – аномалии обычно бывали двух типов – двухсторонняя, когда с помощью аномалии можно переместиться в другую систему, и на выходе из которой находилась ответная аномалия, позволяющая переместиться обратно, в исходную точку и односторонняя, которая не предусматривала возможности возвращения. После потери нескольких разведчиков в односторонних аномалиях в новые стали сначала закидывать радиобуй и ждать от него ответа. Если ответ есть – аномалия двухсторонняя, если нет, то держаться от неё следует подальше. — Ну и хрен с ней. — Миша, не дури. Второй, встать в строй, это приказ! — Идите в попу, товарищ майор. — Не дури, говорю, похмелье – дело приходящее и уходящее. — При чём тут похмелье? У меня вся жизнь – одно сплошное похмелье. — Миша, два пузыря коньяка ждёт нас на станции. – Комзвена попытался остановить Мишу «последним доводом королей». — Заодно и помянете! – Хохотнул Покровский и влетел в аномалию. В глазах потемнело, если можно применить этот термин к полётам в космосе. Голова закружилась, желудок сделал сальто, немного подумал, и, в конце концов, вернулся на положенное место. Миша глянул на радар. Подсвеченный зелёным экран был девственно чист. «Односторонняя, сука» — выругался Покровский. Когда он оторвал взгляд от радара и посмотрел через фонарь кабины, он забыл обо всём. Изумрудного цвета спираль пересекала всё обозримое небо и упиралась в тёмно-коричневую тучу. Рядом со спиралью то тут то там виднелись маленькие тучки самых невообразимых цветов, аналогов которым в палитре солнечной системы просто не было. -Да ПОШЛО ВСЁ В ЖОПУ!!! – Заорал Миша в голос. – Ради этого стоило жить! – И выдвинул руды вперёд до упора. Впереди была неземная красота. Чёрный-чёрный космос остался позади. |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
