|
|
|
 |
Новости | Конференция | Чат | База данных | Творчество | Сообщество | О сайте | English |
|
Помощь сайту |
 |
 |
 |
 |
|
Крайний вылет Солнце ниже, длиннее тени, Тени движутся прямо к нам. Забывая цветы на сцене, Мы расходимся по домам. Паша достал из ящика стола фотографию и бережно погладил её пальцами. Подумать только, прошёл уже год, а такое ощущение, что это было вчера. Говорят, время лечит. Врут, гады. Хотя… Может быть, лет через десять… Паша закурил. Вспомнил, как она заставила его бросить, улыбнулся. Заставляла долго и упорно, месяца два. Наконец, он бросил, угрюмо сообщив ей, что, мол, только ради неё идет на такие жертвы. Она наклонилась, разметав свои волосы по его лицу, и поцеловала. Теперь её нет. И не курить больше нет ни желания, ни сил. Паша затянулся и опять посмотрел на фотографию. На ней за столом сидел молодой и счастливый лейтенант МЧС Павел Морозов, держал в руках гитару и улыбался. За его спиной стояла, слегка наклонившись и обняв его за плечи, брюнетка с длинными, чуть ниже плеч, волосами, она задорно смеялась. Вера… Тоже лейтенант МЧС. Пепел упал с сигареты на стол, уголёк больно обжёг пальцы. Паша затушил окурок в пепельнице, среди полутора десятков его собратьев. — Морозов, срочно не предполётный инструктаж! ЧП в кольце астероидов! – Миша Завражный хотел уже захлопнуть дверь, но задержался на секунду. – Паш, ты в порядке? Ребята помнят, если что – Костя тебя подменит на вылете. — Спасибо, Миш, нормально. Жизнь продолжается. Сейчас буду. – Паша постарался непринуждённо улыбнуться. — Давай, Паш, вылет – готовность пятнадцать минут, движки техники уже запускают. Паша ещё раз взглянул на фотографию, подумал и засунул её во внутренний карман служебного кителя. Потом рысцой выдвинулся в сторону инструктажной. Тот вылет, год назад, ничем не отличался от обычных. Шахтёров как обычно везли с Зеона в столицу, на Экзархан, как обычно на чартере, и как обычно, экономя топливо, этот чартер не удосужился подняться над плоскостью эклиптики хотя бы тысяч на сто километров. И как обычно, столкнулся с астероидом. Обычное русское разгильдяйство. Почему-то в секторах ответственности объединённой Европы, Азиатского Союза или Объединённых Штатов Америки подобное случалось на порядок реже и не являлось обычным. Как обычно на помощь терпящему бедствие борту выслали спасательную команду МЧС. Паша Морозов – пилот «Сапсана», Вера Троицкая – медик-спасатель, ещё двое спасателей – тогда ещё технарь, Костя Мельников (вот мечтал парнишка в детстве летать, и добился своего, не мытьём так катаньем, в лётное не взяли – пошёл в МЧС, сначала технарём, а потом заработал отличную репутацию среди сослуживцев и начальства, которое над ним смилостивилось и сделало всё, чтобы он получил лицензию внутрисистемного пилота по квоте МЧС), и спец по электронике Саша Барсуков. А дальше было не как обычно. Астероид, в который влетел этот чартер, оказался не простым. Куча каверн со сжиженными и коллоидными газами, которые после столкновения пришли в движение и превратили астероид в подобие вулкана. Уже на подлёте было видно, что борт сцепился с астероидом крепко, «столкнуть» его не получится. Первичное сканирование показало, что хоть как-то пригодным для жизни был лишь один из пассажирских отсеков, значит, живых можно было искать только там. К тому же, вырывающиеся из недр астероида газы выбрасывали в космос тучи мелких обломков, и пилотирование вблизи места крушения было подобно слалому с вершины гималайского хребта наперегонки с лавиной. Кое-как зашли к разбитому чартеру со стороны рабочего отсека, пристыковали к нему «колокол». На сканере было восемь условно живых людей в отсеке. В колоколе полетела одна Вера, как она сказала «чтобы не мешались, технари и электронщики там не нужны». Она везла с собой медкомплект и десять скафандров, с запасом. Примерно через минуту астероид стал рваться на части, разрывая чартер. Вера ещё успела бы уйти на «колоколе» обратно на борт, но это означало бы смерть всех, кто находился в отсеке. На Пашин запрос об эвакуации она так и ответила: «Ребята, уходите в безопасное место, пассажиры в отсеке без сознания, надеваю на них скафандры». Когда астероид рванул окончательно, разнеся чартер на мелкие кусочки, она продолжала оставаться в отсеке, скорее всего, надевала скафандр на одного из пассажиров. Через четыре дня у Паши с Верой должна была состояться свадьба… По прилёту на базу Паша напился вдрызг, и продолжал пить полтора месяца, беспрерывно и беспробудно. Саша Барсуков уволился из МЧС на следующий же день после вылета. На его столе обнаружили накорябанную ножом, прямо на столешнице, фразу «Просто умер ангел, и где-то в небе стало меньше одной звездой» — фразу из любимой песни Веры. Сослуживцы давно подозревали, что Сашка был влюблён в Веру, но как порядочный человек, видя, как бурно у них с Пашей развиваются отношения, не мешал, и не подавал виду. Тем временем Паша продолжал пить, регулярно задерживался милицейскими патрулями за пьяные дебоши и непристойное поведение. Потом к нему домой заглянул майор Шишкин, заходя, споткнулся о пустые бутылки, чертыхнулся. Состоялся неприятный диалог. — Итак, Паша, вижу, ты тут неплохо веселишься. — Ага. Веселья полные штаны! Видите, товарищ майор, как я счастлив? — Вижу… Паша, я не могу сказать, что понимаю твои чувства, я не был на твоём месте. Я скажу другое. Вчера мы потеряли экипаж яхты, корпус которой пробило микрометеоритом в районе орбиты Юкона только потому, что приданный нам пилот не смог синхронизировать скорость Сапсана и яхты.. Четверо человек погибли потому что мы не успели. — Мне жаль. — Мне тоже… Видишь ли, Паша, настала пора определиться. У тебя есть два варианта. Вариант первый — ты продолжаешь пить, окончательно забьешь болт на службу, и мы тебя уволим. Торжественно, с почестями, вручением значка заслуженного спасателя, скажем, по состоянию здоровья, после чего ты получаешь хорошую пенсию и в течение некоторого количества лет, насколько позволит здоровье, пропиваешь её… Вариант второй – ты берёшь себя в руки и продолжаешь летать на нашем Сапсане основным пилотом, а мы больше не теряем людей в космосе. Если тебя устраивает первый вариант – продолжай в том же духе, через неделю придут представители МЧС в парадном и вручат тебе все необходимые документы. Если же тебе ближе вариант второй – жду тебя завтра в восемь-ноль-ноль на инструктаже на нашей базе. А больше, Паш, мне тебе сказать нечего. – Майор хлопнул Пашу по плечу и ушёл. На следующий день в восемь-ноль-пять в инструктажную вошёл гладко выбритый Морозов. — Павел! Павел, ты с нами? – Из плена воспоминаний Морозова вывел настойчивый голос капитана Гуськова по прозвищу «Быть добру». — Так точно, товарищ капитан. — Повтори условия вылета. — Связь с буксиром «Шумный» прервалась сорок минут назад в районе астероидного пояса, квадрат «Браво шестнадцать», вертикаль плюс сто восемьдесят. На запросы не отвечает. Сигналов аварийного маяка нет. Лечу один, обследую квадрат, использую сканер и микроволновой радар, по нахождении буксира докладываю на базу, жду подхода «Сапсан-2» с аварийной командой. — Ну, быть добру! – Гуськов повернулся к Косте Мельникову. – Ты на втором Сапсане с командой и полным комплектом спасательного оборудования вылетаешь по сигналу Сапсан-один… Ну ни пуха ни пера, мужики, по местам. — К черту! – в один голос крикнули МЧС-овцы и выбежали из инструктажной. Морозов отстыковался от орбитальной станции и привычным движением включил тягу маршевых двигателей. По прошествии некоторого времени автоматически выключил её. Эти движения были отработаны годами и уже стали безусловным рефлексом. «Крайний вылет», — подумал Паша, — «крайний вылет. Вернусь – уволюсь нахрен. Здесь всё напоминает о том дне, год назад. Вот здесь, справа тогда сидела она… К чёрту! Вера всегда хотела свой собственный цветочный магазинчик, был у неё пунктик, она просто фанатела от цветов, разных, начиная с обычных незабудок и заканчивая очень редкими живыми цветами из системы Равош. Она знала про цветы всё и могла рассказывать о них часами. Вера, после этого вылета я уволюсь и открою небольшой цветочный магазинчик. Для тебя…». – Паша приложил руку к груди слева. Там, под лётным скафандром, во внутреннем кармане лежала фотография. Взгляд Морозова упал на указатель скорости. Скорость была мала. Ёлки-палки, старею что ли, навыки потерял… Или техники свои кейсы на борту забыли? Паша дал небольшую коррекцию маршевыми движками, доведя её до максимальной безопасной. Через десять минут – торможение к точке входа в нужный сектор. Пренебрегая всеми указаниями по технике безопасности, Морозов залез рукой под панель приборов, и вставил джампик в специальный, им же выведенный из блока управления разъём. Джампик блокировал работу сигнализации пожара в кабине. Потом достал из своей нычки в кресле пилота сигарету и закурил. Какие вот только цветы выращивать, и как? Придётся перелопатить кучу справочнико. Была бы Вера, она бы за полчаса объяснила ему что и как… Уже в конце торможения Паша по показаниям радара увидел нечто странное. В обычно спокойном в плане астероидной обстановки секторе творилось нечто невообразимое. Куча пыли и мелких осколков, небольшие астероиды, летящие по самым непредсказуемым траекториям. Не иначе произошло столкновение двух больших астероидов. Это, конечно, редкость, но случается. По идее нужно было оттормаживаться до предела и идти на маневровых, но тогда полное сканирование сектора заняло бы чуть меньше суток, а у мужиков с буксира, возможно, каждая минута на счету. Ну что, лейтенант Морозов, вспомним былое? Паша выключил тормозные двигатели, включил сканер и микроволновой радар. Так, сначала проходим по длинным диагоналям, потом по граням, потом по коротким диагоналям, дальше проходим по медианам. Работаем! Прошло всего двадцать минут, а спина уже была мокрой, руки вспотели в перчатках лётного скафандра. Если бы ещё кто-то находился в кабине, он услышал бы скрип Пашиных зубов. Буксир пока не был найден. Паша закончил очередной разворот и дал короткий, меньше секунды импульс маршевыми движками. Завыла система оповещения о столкновении. Снизу, прямо в днище Сапсана на огромной скорости летел здоровенный обломок. Руки сработали быстрее, чем Паша успел подумать «маршевые на полную тягу». Система оповещения замолчала. Паша тут же отключил маршевые и включил тормозные. Вернее попробовал включить. Система оповещения успела пикнуть только один раз, и сразу же корпус Сапсана потряс удар. Шлем скафандра ударился о подголовник, приборная панель сначала замигала практически всеми аварийными лампочками, а потом погасла. Морозов включил аварийный источник питания и оценил повреждения. Они были впечатляющими. Разрушены оба маршевых двигателя и все маневровые в кормовой части, повреждён внешний контур силовой установки, взрыв через восемнадцать секунд. Паша тут же выключил силовую установку в аварийном режиме. Что ещё? Система жизнеобеспечения не работает. Радионавигационное оборудование не работает. И… чёрт… аварийный маяк повреждён. Неплохо досталось… Ещё один удар, послабее заставил Сапсан вращаться вокруг вертикальной оси с бешеной скоростью, система стабилизации не смогла скомпенсировать вращение. Или она тоже разрушена. Паша старался не смотреть в иллюминаторы – иначе морская болезнь и её последствия неизбежны. Приборная панель мигнула и начала тускнеть. Так, резервный источник тоже накрывается. Похоже, единственное, что осталось целым – жилой отсек Сапсана. Ну что-ж… Всё кончится быстро. Не будет никакого цветочного магазинчика. Хотя… Может оно и к лучшему. Встречай меня, Вера, подлётное – часа два, максимум. И тут ещё один удар. Вращение Сапсана резко замедлилось, он с хорошим ускорением начал вылетать за пределы квадрата. Откуда-то сзади донеслись всхлипывания. Какого чёрта? Паша отстегнул ремни и последовал на звук. По всему, всхлипывания раздавались из технологического отсека, в котором хранился запас скафандров для терпящих бедствие. Морозов открыл дверь отсека. Вроде всё как и должно быть, пятнадцать скафандров на штатных «вешалках». Вот только в одном из скафандров, через открытое забрало шлема виднеется заплаканное девичье лицо. Твою-то маму… — Бля… Ты кто? — Я Даша. — Очень приятно, я – Паша. Ты какого хрена тут делаешь? — Стою… — Я вижу. Как и зачем ты сюда забралась? — У меня брат вторым пилотом на «Шумном» летает. Я услышала в диспетчерской, что пропали, и что вы их искать летите. Вот и забралась… — Зачем??? Зачем ты, дура, сюда забралась??? – В Паше закипала злость, злость за всё, за три метеорита, превративших его Сапсан в мёртвую жестянку, злость за то, что он так и не успел найти буксир, даже за смерть Веры. – Из-за тебя у меня было лишних шестьдесят кило груза, если бы не ты, я, может быть, успел бы уйти от метеорита. На что ты вообще рассчитывала? У тебя есть познания в области медицины катастроф? Или астронавигации? Или, может быть, ты знаешь всё об устройстве внутрисистемных буксиров? Если бы мы даже их нашли, чем бы ты помогла? Из-за лишнего груза на борту у нас могло бы не хватить топлива! Чего ты хотела??? — Не знаю… — промямлила девчушка и заревела навзрыд. Паша ещё пару минут смотрел на своего нежданного пассажира. При виде женских слёз он обычно всегда терялся, чувствовал себя неуютно и старался как можно быстрее оказаться как можно дальше. — Извини… пожалуйста… — Сквозь всхлипы прошептала Даша и посмотрела на него жалким и забитым взглядом. От этого взгляда у Паша оттаял, ему даже стало стыдно за свою тираду. Да и девчушку эту нужно как-то спасать. — Ладно, кончай реветь. На базе разберёмся, что к чему. Сейчас надо думать, как отсюда выбраться. — У нас авария, да? – Даша начала быстро-быстро вытирать с лица слёзы. — Да не, в принципе всё нормально. Вот только маршевые движки разрушены и половина маневровых, но это ничего, у нас всё равно силовую установку пробило, я её заглушил. Ну и по мелочи там – радиостанция накрылась и аварийный маяк не пашет. А так – всё хорошо. — Ты оптимист. Получается, мы сами лететь не можем, связаться с базой не можем, они пока даже не подозревают о том, что у нас что-то случилось, а мы в это время с неизвестной скоростью удаляемся в неизвестном направлении от квадрата, в котором нас начнут искать в первую очередь? — Примерно так. А откуда такие познания в данной области? — У меня брат – второй пилот, что ты хочешь? Дома только и разговоров что про навигацию, да про тупость диспетчеров – Даша весело улыбнулась, вытирая с щёк последние слёзы. — Так, не надоело тут висеть? Надо тебя отстегнуть как-то. – Паша обхватил скафандр своей попутчицы за область талии, слегка поднял вверх и отщёлкнул запоры блокираторов. — Наверное, нужно дать о себе знать как-то. – Даша смущённо улыбнулась, как будто сказала очередную глупость. — Нужно, обязательно нужно. И желательно побыстрее. – Паша открыл клапан подачи воздуха в одном из скафандров. — А это зачем? — Ну я совсем забыл сказать, у нас система жизнеобеспечения отказала. — Ой… — только и смогла вымолвить Даша. — Есть идея! Сейчас вскрою блок панели управления и посмотрю, что с рацией, может, получится починить. Там, в углу, — Морозов ткнул пальцем, — должны быть кое-какие инструменты, тащи их в кабину, я пока посмотрю что и как там. Паша почти час копался в панели управления, Дарья время от времени подавала ему необходимые инструменты, и один раз слетала включить клапан подачи воздуха у следующего скафандра. Наконец Морозов вылез из под панели и угрюмо пробурчал: — Всё плохо. В радиостанции целым остался только блок передачи. Передать сможем всё, что угодно, но только в том случае если у нас есть, например, микрофон и преобразователь, ну или цифровой носитель с адапетром. А так… — А куда мы сейчас летим, хоть примерно? — Если примерно, то вниз от эклиптики, точнее не скажу. — Плохо… — Даша поджала губки. — Да знаю я… Что я могу? Был бы здесь Сашка, он уже разобрался бы. Вот ведь человек, из двух шпилек и батарейки мог спектрограф соорудить. – Павел лихорадочно соображал, что же ещё можно сделать, с каждой минутой шансы быть найденными, и, соответственно, спасёнными убывали. – Открой клапан у следующего скафандра, уровень углекислоты опять в жёлтой зоне. — Ну ничего, у нас ещё двенадцать скафандров, долго продержимся. — Даш, каждый раз когда мы запускаем в кабину воздух из скафандров, количество углекислоты не снижается, просто увеличивается процентный состав кислорода… Повышается давление… Ну и… Короче, каждого следующего скафандра будет хватать на меньшее время. Я думаю того, что ты сейчас откроешь, хватит минут на тридцать, а то и меньше… — Ну ты ведь за это время что-нибудь придумаешь? — Конечно, я же спасатель, — ободряюще усмехнулся Морозов, помедлил и печально вздохнул. Через пару минут вернулась Даша. — Я открыла клапан в одном из скафандров, но там было пусто. Пришлось открыть ещё один. — Вот уроды. Уж нам-то пустые баллоны подсовывать. – Морозов хотел было грязно выругаться, но сдержался. Его посетила гениальная как все простые и простая как все гениальные идея. Павел опять залез под панель и вынул поставленный им джампик. — Дай-ка мне бокорезы! — Держи. — У нас тут абсолютно целая пожарная сигнализация, если подцепить её к блоку передачи, то сможем передавать сигналы пожарной тревоги в жилом отсеке на всю систему! – Морозов задорно рассмеялся. — Паша, ты – волшебник! — Нет-нет, я только учусь… Готово! Паша ещё немного поколдовал на панели управления. Тускло замигал индикатор пожарной тревоги. Резервного источника питания хватит ненадолго, похоже, ему сильно досталось. Но, достаточно хотя бы пары минут непрерывной передачи, и их найдут. Уж он – то знал, самому приходилось спасать суда в похожих ситуациях. Что-то не давало ему покоя. Вроде всё в порядке, но… — Даш, дай мне тестер. – Морозов опять залез под панель. — Да, сейчас… Держи. — Так… Ну что за… Морозов выплыл из-под панели. Даша испуганно посмотрела на него. Павел виновато улыбнулся. — Похоже у нас и антенна накрылась напрочь. Обратный сигнал не идёт. Передатчик работает, а сигнал не идёт. — Что, теперь всё? – Смущённо улыбнулась Даша. — Всё, что от нас зависело. — А нас найдут? — Конечно найдут… Куда они, засранцы, денутся. — Знаешь, у меня брат с детства был неисправимым вруном. Так что правду от неправды я отличать научилась. Паша взглянул на свою спутницу. Она смотрела куда-то вверх и загадочно улыбалась. — Ну хорошо, найти нас будет очень проблематично. А найти до того, как у нас воздух закончится — тем более. Так что будем надеяться на чудо. Господи, ну зачем ты именно в мой Сапсан забралась, почему не в Костин? — Извини. — Извиняю. И ты меня извини, что ничего придумать не смог. — Ты старался. — Значит, плохо старался. Н-да, забавно, весь корпус вдребезги, а жилой отсек не повреждён. Редко такое бывает… Так… Корпус… Вдребезги… — Что? – Даша подозрительно посмотрела на Морозова. — Погоди! Корпус! Точно, корпус! – Павел в очередной раз нырнул под панель. – Сейчас всё будет! — Паш, ты чего? — У нас нет антенны, но у нас есть корпус! Сейчас закорочу антенные выходы на него. Наш корпус будет одной большой антенной. Сигнал, конечно, слабый получится, но Костя уже должен быть в районе квадрата поиска. Должен услышать! Пусть только попробует не услышать, я ему такую взбучку устрою! — Тебе помочь? — Нет, тут делов-то… Сейчас… Готово!!! Морозов вынырнул из-под панели управления. В этот момент огоньки на панели погасли. Погасло и аварийное освещение. В жилом отсеке воцарилась темнота, слегка разбавленная тусклым светом далёких звёзд. — Нет, ну так нельзя! – Паша не сдержался и выматерился громко и яростно, пятиэтажным. — Паш, Паш, что случилось? — Я всё сделал. Всё что мог, я восстановил передатчик, зацепил к нему сигнализацию пожарной тревоги, вывел антенные выходы на корпус! Я сделал всё, что мог, я всё сделал! И в этот момент сдох аварийный источник питания. Так не бывает! Я не знаю что делать. Чёрт!!! — Паша, ты только с катушек не слетай. – Дарья, похоже, не на шутку перепугалась. – Пожалуйста. — Да нет, нормально всё, нормально, в принципе, просто обидно до чёртиков. Извини, Даш. — Слушай, а у меня с собой коммуникатор есть. У него аккумулятор почти полностью заряжен. Может он подойдёт? — Дашенька, ты – золото! Давай его быстрее сюда. Даша отдала Павлу коммуникатор, на извлечение из его недр аккумулятора ушло не более десяти секунд. Паша в который уже раз залез под приборную панель. Через пару минут он вернул аккумулятор Дарье и протянул два провода с оголёнными концами. — Значит так. Вот этот провод кладёшь на этот контакт аккумулятора, а другой – вот на этот. Крепко прижимаешь пальцами и держишь. Не бойся, это не опасно. Аккумулятор продержится секунд пятнадцать максимум, но всё это время главное – хороший контакт, иначе он сдохнет моментально. Так что прижимай что есть силы, поняла? — Да. — Приготовься, я сейчас подключу… Так… Замыкай!!! — Ага. — Чёрт, что-то не так. Сигнал не идёт… Да что-ж такое. Паша услышал сзади сдавленный стон. Он оглянулся и увидел как Дарья большими пальцами обеих рук прижимала провода к контактам аккумулятора. Аккумулятор горел. По её пальцам тёк расплавленный пластик и содержимое чудо-батарейки. Она прикусила до крови нижнюю губу, по щекам текли слёзы. — Бросай его!!! Бросай!!! – Морозов ногой выбил аккумулятор у неё из рук. — Ты же говорил держать. — Где ты эту дрянь купила, на рынке? Превышение по току всего тридцать процентов, а он сразу потёк. — Павел вылез из-под панели. – Дай-ка посмотрю. Несчастный аккумулятор прожёг скафандр и кожу до мяса. — Даш, надо снять этот скафандр. Давай, потихонечку. — Больно… — Ничего, сначала больно, потом приятно, — спошлил Паша, помогая Дарье снять скафандр, затем достал аптечку, обработал ей пальцы анестетиком местного действия и залепил бактерицидным пластырем. – А теперь быстренько одевай другой скафандр. Давай, помогу. — У нас не получилось, да? — Почти получилось. Ты молодец! Что бы я без тебя делал… — Спасибо. — Тебе спасибо. Вот вернёмся, я обязательно тебя куда-нибудь свожу. Ты суши любишь? — Не знаю, не пробовала. — Попробуешь, обещаю. А на бильярде играешь? — Нет. – Даша смущённо улыбнулась. — Научу! — А ты хорошо играешь? — Нет, плохо. Но есть золотое правило – «кто сам не умеет – тот учит». Дарья задорно рассмеялась. Паша вдруг понял, что пока он находился рядом с ней, он ни разу не вспомнил о Вере. Хорошая девчушка. Да какое там «хорошая», замечательная. Брата вот выручать полетела, в полную неизвестность. Хватило же храбрости пройти сквозь охрану, миновать технарей и залезть в скафандр. Не каждый мужик на такое способен. — Даш, ты куришь? — Нет. Да. Нет. — Ну ты уже определись. — Извини, просто меня брат с этим постоянно гонял. Как увидит с сигаретой – такое промывание мозгов устраивает… Ужас. — И правильно делает. Вредно это. И ничего хорошего в этом нет и вообще… — Паша замолчал, подумал об обстоятельствах, в которых произнесена эта фраза и молча протянул Дарье сигарету. Потом глупо хихикнул. — Слушай, у нас же система жизнеобеспечения не работает. Весь салон ведь задымим… — А у нас и так Це-О-Два на жёлтом уровне, ближе к красному, так что минуты через три закрываем забрала шлемов и живём в скафандрах. А пока наслаждаемся тем, что есть. — Слушай, а в скафандрах рация есть? Как мы с тобой разговаривать будем? Без этого совсем тоскливо будет… — Нет, рации нет. Но в жилотсеке атмосфера, так что друг друга услышим. Просто говорить громко придётся. — А, ну ладно… А знаешь, Паш, а я не жалею ни о чём. Даже если бы знала, чем всё это закончится, всё равно бы в твой Сапсан залезла. — Даша, ты маленькая взбалмошная дурочка. — Я знаю. – Даша улыбнулась. – Да и брат мне часто то же самое говорил. Морозов глубоко затянулся и посмотрел вверх. Ну меня-то ладно, мне похрену по большому счёту. Девчонку-то за что? Потом он бросил взгляд на Дарью. Она с наслаждением курила и улыбалась. Ёшкин кот, ну почему мы с тобой два дня назад не встретились? Или неделю? Или месяц? Послал бы я ко всем чертям эту службу. Всё бы послал. Факинг лайф… Даже если время вернется вспять — Все равно, нас там уже нет. В рассказе были использованы строки из песни А.Макаревича «Мы расходимся по домам» |
||||
 |
 |
 |
|
|
Дизайн Elite Games V5 beta.18 EGM Elite Games Manager v5.17 02.05.2010 |
|
